Для многих женщин, попавших в сложную жизненную ситуацию, дни словно сливаются в один: издевательства мужа и родственников, невозможность дать обидчикам отпор, стыд из-за невозможности рассказать кому-либо о своей беде и полная безысходность. Кажется, словно так будет всегда — и ничего уже не изменить. Однако у нашей героини получилось разорвать замкнутый круг и избавиться от домашней тирании. Надеемся, что ее история станет отличным примером для тех, кто хотел бы, но пока никак не может решиться не то что противостоять агрессии, но даже просто заявить о своей проблеме.

«Меня зовут Ольга, мне 23 года, хотя сейчас с седыми волосами и вызывающей худобой мне этот возраст никто не дает. Еще два года назад я была счастливой хохотушкой. Теперь меня не узнать, но я потихоньку восстанавливаюсь.

Зачем я решила вынести сор из избы? Мама и бабушка меня всегда учили этого не делать, но я почему-то чувствую, что обязана донести это до девушек, женщин, которые попали в такую же ситуацию и позволяют молодым людям или мужьям бить их. Они не только позволяют, но еще настолько напуганы, что не ищут помощи и ничего не рассказывают окружающим. Где-то внутри каждой русской женщины на уровне ДНК засела не имеющая право на жизнь поговорка: «Бьет, значит любит».

Опасайтесь идеальных

Никого не может любить мужчина, который бьет женщину, ну разве только себя. Самое страшное, что ты это понимаешь только тогда, когда вляпалась в эту историю. Как я. Познакомились мы на вечеринке у друзей, более обходительного, я бы даже сказала, услужливого молодого человека я не встречала. Он и выглядел-то весь с иголочки: белые носочки, безупречная стрелка на брюках, идеально подобранный по цветовой гамме пуловер… В общем, не мужчина, а конфетка — и она досталась именно мне. Мы начали встречаться.

Конфетно-букетный период мы прошли без проблем, только немного быстро, на мой взгляд, и в его рассказах ежедневно была его идеальная мама. Он с ней не жил, квартира у Ильи (я буду звать его так) была своя. Я же жила в общежитии от института. Общежития бывают разные, но мое было не айс — и я, как только Илья предложил, с радостью переехала к нему. Да и собираться долго не пришлось, вещей у меня — один чемодан. С него-то все и началось. Не знаю, чем он не угодил моему молодому человеку, но он все время пытался его куда-то засунуть, при этом не давая полки под одежду. Однажды он ударился об него ногой, я не успела опомниться, как тут же получила по лицу: «Ты специально поставила мне его на дороге? Мстишь, что никак полочку не экспроприируешь?» Я так растерялась от всего этого, что даже не почувствовала боли, молча вышла на кухню выпить воды. Я достала стакан, но сзади появился муж и схватил меня за волосы: «То есть ты меня еще и игнорируешь, я ответа не достоин?» И он, бросив меня на пол, ушел в ванную.

Я тихо прошла в спальню и, видимо на стрессе, резко заснула.

Ударил один раз, ударит второй

Проснулась я от его поцелуя. Илья сидел на коленях у кровати, засыпанной моими любимыми ромашками, а на столике стоял завтрак. Он покрывал мое лицо, руки поцелуями и твердил: «Прости, прости, я не знаю что случилось. Умоляю, прости, больше никогда. Я никогда, прости. Я был не в себе». Полочки в шкафчике тут же нашлись, там даже уже лежали мои вещи.

Я поверила. Дура. А еще и никому не рассказала. Полтора месяца он носил цветы и водил по ресторанам, дарил приятные вещички… Мы даже завели щенка. «Его будут звать… Сэт», — сказал мой мужчина, засовывая последний ролл из моего любимого сета себе в рот.

Однажды мы завтракали в кофейне и меня вдруг замутило. Но я решила ничего не говорить Илье, а сначала сделать тест на беременность. Всего две полоски и вечер как в кино: он плакал, опять просил прощения за тот случай, повез в ресторан и там всем прокричал, что у него жена беременная и что-то типа: «Шампанское за мой счет всем!» В такси мы обсуждали пол и имя ребенка. Уже дома я заметила, что настроение будущего папы изменилось. Я, наученная горьким опытом, побоялась спрашивать, что случилось, пошла в ванную переодеваться и принять душ. Я вытиралась, когда он, не постучав, открыл дверь: «Значит, девочку тебе хочется, с хвостиками? А что у нормального мужика первым сын должен родиться, тебе наплевать? Унизить меня хочешь?» И он наотмашь ударил меня по лицу, я сразу легла на пол, боясь следующих ударов, но он только пнул меня и вышел. Через несколько минут Илья рывком открыл дверь и закинул мне нашего песика. Вся его мордочка была в крови, он дрожал и прижимался ко мне. И, похоже, что-то у Сэта было с ножкой, он на нее не вставал и держал на весу. Я защелкнула задвижку, мы легли калачиком на коврик, поплакали и уснули.

До утра нас никто не потревожил. В зеркале на меня смотрела затравленная женщина с красной пятерней на щеке. Щенок вопросительно смотрел на меня…

С широко закрытыми глазами

Выходить было страшно, но нога Сэта опухла и в слюне была кровь. Надо было ехать в ветеринарку. А лучше вызвать: куда я такая красивая. Я дернула ручку двери — Илья, стоя на коленях у входа с розой в зубах, видимо, в кино подсмотрел. Протянул мне и сказал: «Это невозможно простить, я знаю, но… Давай сначала отвезем малыша в клинику, узнаем, что с ним, а потом поговорим». Я кивнула.

У Сэта оказался перелом и не было несколько зубов, как только Илья пытался взять его на руки или подержать для врачей, тот начинал рычать изо всех сил, пытаясь вывернуться и укусить обидчика.

По дороге домой муж рассказал, что у него было сложное детство, его пороли, а он вымещал обиду и злость на других. На тех, кто не может ответить. Я молчала. Дома меня ждал дежурный букет. Через 15 минут приехал курьер и привез путевку в санаторий. Для меня. К счастью, маленьких собачек туда было можно брать. Уже вечером я закрывала за Ильей дверь в своей комнате в санатории. Растянулась на кровати, на подушку рядом улегся Сэт — и стала думать. Эти несколько случаев были в цепочке маленьких неприятных косяков супруга, но я этого словно не замечала, а иногда находила забавным. Помню, как коллега подбросил меня в дождь к метро, я рассказала Илье, он словно почернел. Просто подкалывал и шутил на эту тему вечером, а потом… Потом завернул меня в матрас и положил в нем на шкаф. Отпустил через несколько часов. Ему даже в голову не пришло, что я могу скатиться оттуда и пострадать.

А еще, знаете, странная вещь: я совершенно без причины перечисляла деньги и собирала вещи в фонды против насилия в семье и вдруг оказалась по другую сторону баррикад.

И мне стало страшно, я поняла, что рожать ребенка от этого человека, вернее, жить с малышом и таким мужем нельзя. Если он ударил маленькую собачку, что ждет моих детей в его идеальной квартире, где он демонстративно ходил по полу без тапок и в белых носках, регулярно тыкая вечером мне в нос, что у нас грязища? А рука у него тяжелая, бьет наотмашь не по-детски. И секс. Почему я раньше не замечала? Чтобы получить удовольствие от него, ему нужно было поссориться со мной, желательно ударить и практически изнасиловать. Я думала это его особенность, иначе он не возбуждался.

Дни шли за днями, на работе я была в отпуске. Если бы были родители, я бы сбежала прямо из санатория к ним, но их не стало больше года назад. Илья звонил три раза в день — и не дай Бог, если бы я пропустила звонок. Вроде забота, но с другой стороны — тотальный контроль: где была, а если ты упала, с кем ты была, ты с кем-то познакомилась… Я как попугайчик твердила, что хочу прийти в себя, никто мне здесь не нужен, знакомств не завожу. Читаю и смотрю сериалы. Однажды, когда я все же не сняла трубку, он приехал. Я плохо помню все, что произошло, только то, что он стащил меня за руку с кровати и поволок к двери, когда я все-таки вырвала руку, он стал меня бить ногами. Попадало и по животу. «Вещи потом заберем», — сказал Илья, выпихивая меня в коридор, а затем усаживая в машину.

Беременная узница

Целыми днями я сидела дома, смотрела сериалы (по версии для мужа), а сама, как преступница штурмовала интернет на тему насилия в семье. Закончив, стирала ссылки и запросы, куда ходила. Если б Илья был в соцсетях и умел ими пользоваться, наверное, так бы никто и не узнал, что со мной сталось. Я не шучу, руки были липкие от ужаса и подбородок дрожал.

Телефон, кстати у меня тоже забрали. И каждый вечер за какую-то провинность (пыль на клюшках для гольфа, щербинка на тарелке, рыба, а не мясо, отвратительно заваренный чай, не тот цвет лака на ногтях) грубый жесткий секс и нежное утро с его стороны, с целованием уже округлившегося животика. Я не знала, куда себя деть от отвращения и омерзения.

И все же вселенная меня услышала. Я писала во все группы, которые касались моей проблемы. Они готовы были помогать, но с учетом карантина и самоизоляции (психолог мне казал, что в этих условиях насилие в семье увеличилось в разы) нигде не было мест. Одни переполнены, другие еще не открылись и не берут людей после карантина. Чем меньше становилось шансов, тем более упорно я искала. Девочки на одном из форумов рассказали о еще одной организации, которая помогает жертвам насилия и кинули ссылку, я написала им и поняла, что шанс у меня есть.

«Китеж» — некоммерческая организация, не финансируемая государством, существует на гранты и частные пожертвования. Здание находится на территории монастыря недалеко от Москвы. Все, что там есть, собрали люди, неравнодушные к тем, кто действительно нуждается в помощи.

У пострадавших женщин часто нет документов, страховки, им нужны средства на медицинские услуги. Центр был набит женщинами, мамами с детьми и беременными, но мне все равно разрешили приехать. Мне прислали такси и я, схватив чуть ли не одну зубную щетку, приехала в небольшую гостиницу в Подмосковье. Меня встретили куратор и еще одна женщина, которая оказалась такой же жертвой насилия. Но ее состояние было тяжелее, она была с ребенком, который наблюдал, как папа регулярно избивает его маму. Ольга, так звали мою новую подругу, рассказала мне свою историю — и я поняла, что не одинока. Я не жалуюсь, но мне всегда казалось, что эта история не про меня, что такое может случиться где-то и с кем-то, но не со мной.

Сейчас я тоже помогаю этим женщинам, потому что вижу, кто обращается за помощью и в каком состоянии. Мне бы очень хотелось, чтобы центр жил. Мы запустили проект StellArt в соцсетях, где выставляют свои работы разные художники, гонорар которых идет на нужды приюта и на продвижение проекта. Такие центры должны существовать, но пока их очень мало и женщинам не всегда могут помочь. Конец таких историй бывает страшным, но может быть и счастливым. Почти месяц назад я родила девочку, Марусю. Вы даже не представляете, какие я испытала чувства: спокойствие, уверенность в завтрашнем дне и, конечно, защищенность.
Я не решилась бы написать свою историю, не будь у меня за спиной надежной опоры. Но мне бы хотелось, чтобы все нуждающиеся могли найти место, где бы почувствовали себя в безопасности. Ведь для многих из них это действительно важный вопрос».

Интересные статьи по теме: